Охота на невесту - Страница 71

– Спасибо. Завтра займусь с утра…

– Завтра у тебя с утра пробежка, занятие по фехтованию и рукопашному бою. Посмотрим, не все ли ты забыл еще в своей лаборатории.

– А, понятно, чем ты Веллера испортил.

– В смысле? – Корбин соизволил, наконец, повернуться, и прим сразу обратил внимание, какого нездорового цвета у него глаза. Точнее, белки глаз – мутные, все исчерканные набухшими от прилива крови сосудами. Такие глаза бывают у человека, который очень устал и не выспался… Или который недавно очень много пил, причем отнюдь не чая. – Мне кажется, наоборот – парнишка быстро прогрессирует.

– Не знаю, как уж он там у тебя прогрессирует, но когда я ему сказал помочь мне с библиотекой, он совершенно невежливо сказал, что занят. За такое учеников, кстати, наказывать положено.

– Надеюсь, такая мысль тебе в голову пришла уже позже? А то ведь ты не смотри, что Веллер молодой – второго ранга он достигнет очень скоро, а в магическом поединке, если что, он тебя уже сейчас через колено переломит. Боевой маг – положение обязывает.

Корбин вроде бы шутил, но что-то в его голосе подсказывало Приму, что граф ничуть не сомневается в сказанном и, более того, случись сейчас этот поединок, не стал бы ему препятствовать. Все страньше и страньше…

– Он пока еще ученик, – чуть набычился Прим. Когда надо было, он умел стоять до конца, а сложившуюся непонятную ситуацию стоило разрешить уже сейчас, пока она не вылилась в проблему.

– С одной поправкой. Он теперь МОЙ ученик. Не твой, не твоего отца – МОЙ. И уже, кстати, маркиз Веллер. И он прекрасно знает субординацию. Больше того, сейчас его положение даже чуть выше твоего – просто потому, что мы готовим боевых магов, а он в этом уже сейчас разбирается лучше тебя. Ты теоретик – из него я сделаю… Да что там, уже начал делать практика. Ты ему скомандовал… Обрати внимание, не попросил, а скомандовал, как слуге, а ведь слуг в замке до хрена и больше. А он тебе сейчас ни с какой стороны не подчинен. В бою же ты бы подчинялся ему, а не наоборот. Думаю, попроси ты его – он бы помог… Кстати, когда это было?

– Да почти сразу как прибыл…

– В тот момент он действительно был занят – у него была лекция по основам целительства.

– Веллер! Читает! Лекции?!!

– Да, Веллер читает лекции. Потому что в полевых условиях необходимо оказывать первую помощь, а он в этом разбирается лучше меня. Более глубокую теорию, если мы до этого дойдем, я свалю на тебя, а практические сведения, особенно начального уровня, и дальше будет вести Веллер. Потому что за последние несколько месяцев у него было больше практики работы с ранениями разной сложности, чем у тебя за всю жизнь.

Корбин говорил спокойно и жестко, не как друг, а как командир, обращающийся к подчиненному. Прим сделал еще одну попытку понять, что же здесь происходит:

– Послушай, Корбин…

– Что?

– Объясни мне, что происходит.

– Да ничего. Ровным счетом ничего. Слушай, завтра зайду, посмотрю, что за книги ты привез, ладно? А сейчас, прости, я хотел бы побыть один.

– Нет, я не уйду, пока ты…

В этот момент в кармане Прима забренчал кристалл связи. В отличие от Корбина, пользующегося в основном зеркалом, позволяющим не только слышать, но и полноценно видеть собеседника, Прим в таких изысках не нуждался. Кристалл и компактнее, и удобнее в использовании, пускай картинка получается и заметно хуже, поэтому Прим предпочитал именно его. Звонила Джурайя…

Когда Прим закончил разговор и поднял глаза, он наткнулся на спокойный, ледяной взгляд Корбина. Похоже, все встало на свои места, картинка сложилась, но сгладить ситуацию не удалось – говорить что либо было уже поздно.

– Помнится, в свое время мы договаривались, что баб друг у друга отбивать не будем? Похоже, кое-кто о многом забыл.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай! Харэ делать из меня дурака. Я на тебя зла не держу, но и лицезреть твою рожу мне неприятно. Ясно?

– Ясно. Но, во-первых, ты все неправильно понял, а во-вторых, ты сам от нее отказался. Отец говорил…

Договорить Прим не успел – Корбин внезапно оказался рядом и рывком выдернул его из кресла, только рубашка, за отворот которой он рванул Прима, затрещала.

– А своими мозгами ты думать умеешь? Или Корнелиус тебя от этого отучил?

Корбин даже не понял, что произошло – ноги его внезапно оторвались от пола и он, пролетев пару метров и с грохотом снеся низенький кофейный столик, заставленный посудой и бутылками, растянулся на полу, сильно приложившись спиной и затылком. Сел, помотал головой. Было больно, а сильнее всего болела челюсть. Прим стоял напротив, потирая кулак.

– Успокоился? А теперь, может, поговорим? Что ты себе напридумывал, собственник хренов?

Однако до Корбина слова уже не доходили. Он медленно встал, с хрустом сжал кулаки…

– Обидеться, что ли…

Уж кто-кто, а Прим слишком хорошо знал, что обычно следует у Корбина за этими словами, но сделать уже ничего не успевал – только втянул голову в плечи и вскинул руки, защищаясь. В следующий миг на него обрушился град ударов. Первые два, по корпусу, он принял на локти, но третий, в челюсть, пропустил, от чего отлетел назад, в точности как совсем недавно летел Корбин, только дальше и больнее.

Когда-то Прима учили рукопашному бою. Учителя даже говорили, что у него неплохие задатки, однако, во-первых, он долго не тренировался, а во-вторых, имел дело с человеком, который десятилетиями привык сражаться за собственную жизнь. К тому же Корбин был почти в полтора раза тяжелее и намного сильнее своего противника. Прима, вместе со всем его невеликим мастерством, не мастерством даже, а так, зачатками умения, просто смело. Он еще успел подняться, попытаться ударить, но его руки встретили пустоту, а сам он получил жесткий удар в живот, и в следующий миг обнаружил, что стоит, прижатый к стене. И вырываться ему совершенно не хотелось – правая рука Корбина держала его за кадык, и Прим чувствовал, что жесткие, напоминающие стальные гвозди, пальцы способны этот кадык ему вырвать мгновенно, достаточно лишь слегка усилить нажим. А белое лицо Корбина говорило о том, что граф еле сдерживается от этого усилия.